2020 год завершает странное десятилетие, которое для России начиналось с надежд на бурный рост, а закончится глубоким застоем. В спецпроекте «Прощайте, 2010-е» The Bell подводит его итоги. Первый материал — о том, что произошло в политической жизни.

Конец 2000-х российская власть встречала с оптимизмом: экономический кризис преодолен, стабильности системы ничто не угрожает, 45-летний президент ездит с визитами в Калифорнию. Но уже с начала 2011 года график популярности Владимира Путина, Дмитрия Медведева и вверенной им «Единой России» начинает отражать непростую борьбу за рейтинги. Для россиян за эти десять лет она обернулась почти полным запретом на несогласованное с властями участие в политической жизни страны.

В рейтинге стран мира по уровню демократии от Economist Россия закончила 2010 год на 107-м месте, в группе стран с «гибридными политическими режимами» (как Грузия и Армения). 2018-й — уже на 144-м месте, в группе с «авторитарным режимом» и значением индекса хуже, чем у Ирака и Афганистана. Закручивание гаек позволило сдержать, но не снизить протестный потенциал: ВЦИОМ в 2010 году оценивал его в 33%, в 2019-м — в 35%. Замдиректора «Левада-центра» Денис Волков называет 2010-е «потерянным десятилетием»: проблемы, которые накопились у общества к 2011 году, качественно решены так и не были.

Что россиянам запретили за 10 лет

Выборы

Формально 2010-е начались с либерализации выборного законодательства: в мае 2012 года, отвечая на «болотные протесты», Дмитрий Медведев одним из последних подписанных на посту президента законов вернул прямые выборы губернаторов. Но давать гражданам полную свободу выбора никто не собирался: за семь лет случаи, когда губернатором становился не кандидат от Кремля, были единичными, а после единственного большого провала в Приморье и других регионах осенью 2018 года власть смогла быстро перегруппироваться и не допустить его повторения.

Принципы работы новой системы выборов «Ведомости» описали еще в 2012 году: своевременная отставка слабых глав регионов, снятие сильных кандидатов от системной оппозиции и «муниципальный фильтр», введенный тем же законом от 2012 года. Он обязывает кандидата собрать подписи от 5 до 10% муниципальных депутатов и глав региона, которые представляют не меньше 75% муниципальных образований. В 2018 году фильтр позволил не пустить Дмитрия Гудкова и Илью Яшина на выборы мэра Москвы, в 2019-м — 19 независимых кандидатов на выборы губернатора Санкт-Петербурга.

В пару к нему в 2012 году был введен «криминальный фильтр»: к выборам губернаторов и президента запретили допускать ранее осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления. Главной жертвой стал Алексей Навальный, который к моменту принятия закона уже был фигурантом дела «Кировлеса». Из-за «криминального фильтра» Навальный в 2018 году не был допущен до президентских выборов.

Митинги

Массовый уличный протест Кремль считает главной угрозой, и за 10 лет, вместивших Болотную, митинги Навального и протесты летом 2019 года в Москве, у властей появился целый арсенал средств для репрессий против протестующих.

Первым из них стали принятые летом 2012 года поправки в закон о митингах. Они намного увеличили штрафы за организацию (до 300 тысяч рублей) несогласованных акций и участие в них (20 тысяч — просто участие, до 300 тысяч — в случае последствий вроде ущерба имуществу). По этому закону суды массово назначали штрафы участникам протестных акций лета 2019 года в Москве. Отдельно, чтобы не допускать акций по примеру «белого кольца» февраля 2012 года, ограничили одиночные пикеты — минимально допустимое расстояние между пикетчиками установили в 30-50 метров.

Новое ужесточение произошло в 2014 году, на пике «крымского консенсуса». Срок ареста за участие в несогласованном митинге увеличили с 15 до 30 суток, список оснований для арестов был расширен, но главное — в УК появилась статья 212.1, по которой за неоднократное участие в несогласованной акции полагается лишение свободы до 5 лет. Пока она использовалась трижды — против активистов Ильдара Дадина в 2015 году, Константина Котова в 2019-м и активиста экопротестов в Шиесе Андрея Боровикова. Первые два получили реальные сроки — три и четыре года колонии. Дадин отсидел полтора года, а в начале 2017 года был освобожден после того, как Конституционный суд пересмотрел его приговор, признав незаконным. Боровиков получил 400 часов обязательных работ. 

Свобода слова

Телеканалы к началу десятилетия уже давно находились под полным контролем Кремля. 2010-е власть потратила на установление контроля над прессой, интернетом и, по мере роста их аудитории, — соцсетями.

Контроль над СМИ устанавливался двумя способами. С российскими частными акционерами изданий можно было договориться (увольнение главного редактора журнала «Коммерсантъ-Власть» Максима Ковальского в декабре 2011 года, разгон редакции «Ленты.ру» в марте 2014-го, последний пример — увольнение отдела политики «Коммерсанта») или надавить (увольнение редакторов РБК в мае 2016 года). Для изданий с западными акционерами понадобился отдельный закон — об ограничении доли иностранцев в СМИ 20%, принятый осенью 2014 года. Он заставил сменить акционеров «Ведомости» и Forbes, а заодно запустил длинный процесс огосударствления телехолдинга «СТС медиа» и смены собственников глянцевых журналов, до этого генерироваших большую часть выручки на рынке печатных СМИ.

Уже к началу 2010-х стало очевидно, что благодаря интернету и соцсетям не меньшее, чем СМИ, влияние на умы могут получить отдельные граждане. Для них вводились свои репрессивные меры. Летом 2014 года Госдума приняла закон, позволяющий давать реальные сроки за призывы к экстремизму в интернете. Статистика таких уголовных дел начала расти. В 2019 году был принят закон об административной ответственности за оскорбление власти и государственных символов. Владимир Путин заявлял, что он запрещает только «глумиться над флагом и над гербом», но основным объектом «неуважительной» критики стал он сам: 78% штрафов связаны с высказываниями о президенте. 

Другие материалы цикла «Прощайте, 2010-е»: 

• Как Россия променяла рост экономики на стабильность
• Экономист Наталия Орлова — о падении рубля с 30 до 65 за доллар 
• «Из Китая мы резко проскочили в Германию» — экономист Марсель Салихов об итогах 2010-х
• Как пиратский рунет превратился в суверенный 
• Как кризис и ссора с Западом изменили венчурный рынок