2020 год завершает странное десятилетие, которое для России начиналось с надежд на бурный рост, а закончится глубоким застоем. В цикле «Прощайте, 2010-е» The Bell подводит его итоги. В этом материале рассказываем, как за 10 лет госкомпании и госбанки еще больше упрочили свое положение в экономике. А главными героями частного бизнеса стали российские интернет-компании и сельское хозяйство.

Doing Business: мнимый взлет

Главным достижением, о котором чиновники всегда говорят на экономических форумах, стал взлет России в рейтинге Doing Business. На заре третьего срока в 2012 году Владимир Путин дал правительству поручение «сделать 100 шагов вперед» и за шесть лет подняться со ­120-го на 20-е место. В 2019 году Россия заняла 28-е место, а для прежней цели президент установил новый дедлайн: 2024 год.

Этот рейтинг не в полной мере отражает реальность, оставляя за скобками давление силовиков, качество работы судов и слабую защиту инвестиций. Качественный рывок в рейтинге России удалось осуществить, улучшив свои показатели всего по двум критериям — доступность электросетей и простота получения разрешений на строительство.

Насколько просто в России вести бизнес, можно оценить по другим показателям — например, по тому, сколько в стране малых и средних предприятий (МСП) и насколько велика их доля в экономике.

«Роль драйвера экономики в уходящем десятилетии мог взять бы на себя мелкий бизнес, сфера услуг — сотни тысяч лавочников могут обеспечить рывок. Но государство по-прежнему ориентируется на крупный бизнес, поддерживает его. Малому бизнесу надо как минимум не мешать, как максимум — помогать. Улучшать институциональную среду или, говоря простым языком, дать уверенность в том, что к нему не придут завтра и не отнимут этот бизнес».

Александра Суслина, руководитель направления «Фискальная политика» Экономической экспертной группы

В 2018 году Владимир Путин поручил довести долю малого и среднего бизнеса в экономике с менее 22% до 40% в ВВП к 2025 году. По меркам развитых стран, даже 40% — не так много, во многих странах эта доля близка или выше 50%. Но шансов выполнить поручение президента у правительства немного. Например, мэр Москвы Сергей Собянин сомневался, что вклад малого и среднего бизнеса в российскую экономику можно довести даже до трети — для этого придется «закрыть “Газпром” и “Роснефть”» или раздать предпринимателям месторождения. Действующих темпов явно недостаточно — за последние четыре года доля МСП в экономике подросла всего на 2 п.п.

Доминирование государства

В январе 2014 года тогда еще первый вице-премьер правительства Игорь Шувалов объявил, что к 2018 году долю государства в экономике нужно сократить с 50% до 25%. С этой задачей экономические власти точно не справились — после присоединения Крыма, международных санкций, обвала рубля и цен на нефть о ней предпочли забыть. В конце 2019 года глава Счетной палаты Алексей Кудрин оценивал долю государства в экономике все в те же почти 50%. По его мнению, за 10 лет она выросла на 10%.

Крупнейшей сделкой уходящего десятилетия стала покупка в 2013 году «Роснефтью» частной ТНК-BP — почти за $55 млрд (деньгами и акциями). В концу 2014 года вся «Роснефть» с купленными активами стоила дешевле. Это не помешало компании Игоря Сечина через два года положить в свою копилку еще один крупный частный актив — «Башнефть», добытую в одном из самых ожесточенных корпоративных конфликтов десятилетия (из-за него участник списка Forbes Владимир Евтушенков больше года провел под арестом).

Но нефтегазовая отрасль оказалась не единственной, где государство в прошлом десятилетии серьезно упрочило свои позиции. Еще большие трансформации произошли в гораздо менее политизированном финансовом секторе. Чистка банков, за которую взялась Эльвира Набиуллина, привела к тому, что доля государства в нем к концу 2010-х дошла почти до 70%. Из более 1000 банков, существовавших в России 10 лет назад, осталось 444. Объем кредитов, которые выдали за 10 лет юрлицам два крупнейших госбанка — Сбербанк и ВТБ, вырос в три с половиной раза.

Значимых изменений в перечне национальных чемпионов за последние годы не произошло. В 2015 году, когда журнал РБК впервые составил свой рейтинг 500 крупнейших компаний, в топ-5 по выручке вошли «Газпром», «Лукойл», «Роснефть», Сбербанк и РЖД. Спустя пять лет, в 2019 году, в лидерах все те же — они даже не поменялись местами. Всего в рейтинге 81 госкомпания — частных в пять с лишним раз больше, но свыше 40% совокупной выручки топ-500 (35,3 трлн рублей) приходится именно на госсектор.

Стоят крупнейшие российские компании сейчас примерно столько же, сколько в начале десятилетия. The Bell сравнил капитализацию пяти «голубых фишек»: свои показатели в долларах после обвала рубля в 2014 году отыграли Сбербанк, «Роснефть» и «Яндекс», но значительно капитализация выросла только у последнего. «Газпром» по сравнению с 2010 годом в долларах подешевел почти вдвое, X5 Retail Group потеряла 20%.

В рейтинге самых богатых россиян, который составляет журнал Forbes, тоже все стабильно. За 10 лет 10 самых успешных участников списка Forbes разбогатели на $111 млрд, но состав участников практически не изменился — единственные «новички» в топ-10 по сравнению с 2011 годом — Геннадий Тимченко («Новатэк», «Сибур») и Андрей Мельниченко (СУЭК, «Еврохим»). Не изменилось даже состояние богатейшего человека России. В 2011 и 2019 годах Forbes оценивал его в одну и ту же сумму — $24 млрд, только тогда это была оценка состояния Владимира Лисина, а теперь — Леонида Михельсона.

Главные герои

Главные завоевания 2010-х во многом произошли благодаря интернету. В начале 2010-х рунет уже был достаточно большим, но в масштабах экономики всей страны все еще малозаметным. Доступ к интернету в 2009 году был менее чем у 35 млн человек. Спустя 10 лет аудитория рунета насчитывает 96,9 млн человек. Объем российского интернет-рынка вырос с примерно 500 млрд рублей в 2011 году до 4,7 трлн рублей в 2019-м, то есть почти в 10 раз.

Революция в области бесконтактных и интернет-платежей также привела к девятикратному росту электронной коммерции (2,85 трлн рублей по итогам 2019 года) и восьмикратному — электронных платежей (1,35 трлн рублей). По уровню проникновения финтех-услуг Россия занимает третье место в мире — после Китая и Индии — по оценке EY, ими пользуются 82% россиян.

В 2019 году Россия также возглавила рейтинг стран, жителям которых выгоднее ездить на такси, чем владеть личным автомобилем, — его составляет банк HSBC. Приложения агрегаторов такси установлены на смартфонах у 45% россиян. Для сравнения — на родине Uber, в США, приложениями для вызова такси пользуются 40% населения, в Великобритании — 30%, в Германии — 20%. Крупнейшие игроки — «Яндекс» и СП Mail.Ru Group и Сбербанка («Ситимобил»). Они же доминируют в доставке готовой еды — на этот сегмент в 2018 году приходилось уже 9% рынка общепита.

На потребительском рынке самые серьезные изменения произошли в сельском хозяйстве — оно стало единственной отраслью, где на самом деле удалось добиться импортозамещения. Еще в 2009 году доля импортных мяса птицы и говядины в России составляла 27%, свинины — 20%. К 2018-му импорт мяса птицы снизился до 4%, свинины — до 2%, и только в говядине сохраняется на уровне 20% (это связано с намного более долгим сроком окупаемости — до 10 лет).

Введенные в 2014 году продуктовые контрсанкции сыграли здесь только второстепенную роль, а решающую — программа поддержки АПК, запущенная в 2005–2006 годах при министре сельского хозяйства Алексее Гордееве. Ничего сверхъестественного в ней не было — государство начало субсидировать кредиты под сельхозпроекты и продолжало аккуратно регулировать импорт квотами. В результате в отрасль за 15 лет удалось привлечь 1 трлн рублей — и к моменту введения санкций 2014 года она уже была готова заместить оставшихся импортеров.

Другие материалы цикла «Прощайте, 2010-е»:

• Как граждан России лишили участия в политической жизни
• Как Россия променяла рост экономики на стабильность
• «Из Китая мы резко проскочили в Германию» — экономист Марсель Салихов об итогах 2010-х
• Прощайте, 2010-е: экономист Наталия Орлова — о падении рубля с 30 до 65 за доллар
• Как пиратский рунет превратился в суверенный
• Как кризис и ссора с Западом изменили венчурный рынок
• Как Россия и Запад окончательно перестали друг другу доверять
• Прощайте, 2010-е: экономист Александра Суслина — о пенсионной реформе и нацпроектах