Речь Алексея Навального

«Я хотел бы начать с обсуждения правового вопроса, который мне кажется главным и немножко упущенным из этого обсуждения. Все выглядит странновато. Вот сидят двое (представителей обвинения, имеются в виду сотрудники УФСИН и прокуратуры. — The Bell): один из них говорит: давайте посадим за то, что являлся не по понедельникам, а по четвергам. А другой говорит: давайте посадим Навального за то, что вышел из комы и не пришел в инспекцию.

Обсуждают понедельники и четверги, когда он должен был прислать какую-то бумажку. Но хочу сказать о небольшом слоне в этой комнате. Пусть все — и пресса, и люди, — обратят внимание на то, что суть дела в том, чтобы меня посадить по делу, по которому я был уже признан невиновным и оно уже признано сфабрикованным. Это не мое мнение.

Если мы откроем любой учебник уголовного права (надеюсь, ваша честь, вы это делали), мы увидим, что ЕСПЧ является частью судебной системы России. И эти решения обязательны, потому что ЕСПЧ является частью Совета Европы. Я прошел все необходимые стадии судебного процесса, и ЕСПЧ написал, что даже состава преступления в этом деле нет. Дело, по которому я почему-то нахожусь здесь, полностью сфабриковано. Мало того, Россия даже признала решение — половинчато, потому что мне даже выплатили компенсацию. Несмотря на это, мой брат 3,5 года отсидел в тюрьме по этому делу, которое еще раз напоминаю, было признано сфабрикованным. Я просидел год под домашним арестом. Когда мой испытательный срок заканчивался, меня за неделю арестовали, привезли в Симоновский суд и без защиты продлили еще на год испытательный срок.

Мне в 2014 году дали приговор, дали мне 3,5 года, а сейчас уже 2021-й. Но меня продолжают судить по этому делу. Меня уже и невиновным признали, и то, что состава преступления там нет, но с упорством маньяков наше государство пытается посадить меня по этому делу. Почему же по этому делу? Уж чего-чего, а недостатка уголовных дел в отношении меня точно нет. Тем не менее кому-то очень хочется, чтобы я ни одного шага не сделал на территории нашей страны, вернувшись, как свободный человек. И чтобы с момента пересечения границы оказался арестантом. Мы знаем кому. Почему это случилось. Причина — ненависть и страх одного человека, живущего в бункере. Я нанес ему смертельную обиду тем, что я просто выжил. Потом я еще сильнее его обидел тем, что я не спрятался, живя где-то в бункере поменьше. А потом случилось еще более страшное — мало того, что я выжил и не спрятался, я участвовал в расследовании про мое отравление, и мы доказали, что именно Путин, используя ФСБ, совершил покушение. И вот это сводит с ума маленького вороватого человечка в его бункере.

Нет рейтингов — нет поддержки. Этого ничего нет. Выяснилось, что, чтобы совладать с оппонентом, нужно просто пытаться убить его химоружием. Все убедились, что он просто чиновничек, которого случайным образом поставили на этот пост, который не участвовал ни в дебатах, ни в выборах. И это его единственный метод борьбы — убить людей. Сколько бы он ни изображал великого геополитика, мирового лидера, его обидело, что в историю он войдет как отравитель. Был Александр Освободитель, Ярослав Мудрый, и будет Владимир Отравитель трусов.

Я здесь стою на этом месте, и меня охраняет полиция, Росгвардия, а половина Москвы оцеплена, потому что маленький человечек в бункере сходит с ума. Потому что мы показали, что он не геополитикой занимается, а проводит совещания, как бы намазать трусы химоружием. Главное в этом процессе даже не то, чем он закончится для меня — посадят или нет. Это не сложно. Главное, для чего это происходит — чтобы запугать огромное количество людей. Одного сажаем, чтобы испугать миллионы. У нас 20 млн человек за чертой бедности, у нас десятки миллионов людей относятся к тем, о ком говорим — «в Москве еще более-менее, а выйдете за сто километров — там полный швах». Вся страна в полном швахе с 20 тысячами рублей. И они все молчат.

Их пытаются запугать такими показательными процессами. Главное, что хочу сказать, — этот процесс, я очень надеюсь, не будет воспринят людьми, как сигнал того, что они должны больше бояться. Это демонстрация не силы, а слабости. Миллионы и сотни тысяч посадить нельзя. Вы этих людей пытаетесь запугать. Я призываю вас не бояться. Потому что вы этих людей лишили перспектив и будущего. Я сижу и слушаю только о том, что подорожали макароны, подорожали яйца. И это 2021 год.

(На замечание судьи о том, что Навальный должен высказать свое отношение к представлению, а не к политике, он продолжает):

Вот это все представление и есть, и все что я говорю — мое отношение к представлению, которое вы устроили. Так вот. Бывает такое, когда беззаконие и произвол — суть политической системы и это ужасно, но бывает хуже. Когда беззаконие и произвол наряжают на себя мундир прокурора или судейскую мантию. И в этом случае долг каждого человека не подчиняться тем законам, которые в это обряжены. Долг каждого — не подчиняться вам.

Когда произвол изображает закон, долг каждого — не подчиняться и бороться. И я, как могу, борюсь и буду продолжать это делать несмотря на то, что сейчас я полностью под контролем людей, кто обожает намазывать химоружием, наверное, за мою жизнь никто не даст и три копейки. Но тем не менее даже со своего места я сейчас говорю, что буду бороться и делать все, чтобы закон, а не ряженые восторжествовали.

Я приветствую всех, кто борется, не боится и выходит на улицы, потому что у них есть такие же права, как и у вас (обращается к судье. — The Bell), мы такие же граждане, и мы требуем нормального правосудия, участия в выборах. Да, мы всего этого требуем, и я хочу сказать: в России сейчас много хороших вещей, а самая хорошая — те люди, которые не боятся, не опускают глаза, не смотрят в стол и которые не отдадут страну кучке продажных чиновников, которые решили обменять страну на дворцы, виноградники и аквадискотеки.

Мое мнение — требую немедленного освобождения себе, другим заключенным, и я не признаю это представление. Оно лживо и не соответствует закону».