Отскок после обвала. С чем Николас Мадуро идет на третий срок президента Венесуэлы

Действующий президент Венесуэлы Николас Мадуро пошел на третий срок. Чего он добился за первый и второй?

Что происходит

В Венесуэле в воскресенье прошли президентские выборы, которые, по заявлению властей страны, в третий раз выиграл Николас Мадуро — действующий президент. Результаты — 51% за Мадуро, около 44% — за единого представителя оппозиции Эдмундо Гонсалеса.

Внешнее сходство политической борьбы в Венесуэле и Белоруссии давно стало общим местом, а происходящее на фоне выборов в Каракасе в общих чертах напоминает Минск-2020. Экзитполы устойчиво предсказывали сокрушительную победу Гонсалесу с 65–70%, оппозиция после объявления результатов приписала победу себе. Причем Гонсалес — 75-летний дипломат без политических амбиций — является чисто компромиссным кандидатом. Настоящему лидеру, боровшейся еще с Уго Чавесом Марии Мачадо, правительство запретило участвовать в выборах. В отличие от Сергея Тихановского, она остается на свободе.

Как дальше повернется ситуация в Венесуэле и каким будет третий срок Мадуро, непонятно. После выборов шесть лет назад казалось, что дни его режима сочтены, а пост президента со дня на день займет поддержанный США оппозиционер Хуан Гуайдо. Однако Мадуро смог опереться на военных, консолидировать власть, загасить массовые протесты и даже привести в относительный порядок экономику Венесуэлы — страны с крупнейшими запасами нефти в мире, остающейся под суровыми санкциями.

Что Мадуро сделал с экономикой

Западные СМИ, от The Wall Street Journal до BBC если не ставят в заслугу Мадуро относительный порядок, то признают, что экономике Венесуэлы могло бы быть значительно хуже. Другое дело, что лекарство зачастую оказывалось немногим лучше болезни, а за популистскими лозунгами скрывался настоящий дикий капитализм со вкраплениями непотического и государственного.

• Инфляция в годовом выражении упала до 50% с гиперинфляционного пика 400 000% в 2019 году. Но достигнуто это было за счет долларизации, резкого урезания социальных расходов и формирования двойной экономики — социальной на боливаре и псевдорыночной на долларе.
• По подсчетам Ecoanalítica, две трети венесуэльцев живут меньше чем на $100 в месяц. Только 8–9 млн человек из 28 млн населения можно назвать потребителями в том смысле, что им доступны хоть какие-то покупки помимо госпомощи. Однако в марте этого года колумбийская поп-звезда Karol G свободно собрала 50-тысячный стадион в Каракасе с ценами на билеты от $30 до $500, замечает BBC.
• У Венесуэлы около $160 млрд внешнего долга и рейтинг «частичный дефолт» с 2017 года. Все это время Мадуро обещает начать переговоры о реструктуризации, но она так и не началась.
• ВВП страны в номинальном выражении упал с $370 млрд в благоприятном по нефтяной конъюнктуре 2012 году до $90 млрд в прошлом. В этом году ВВП Венесуэлы, по зарубежным оценкам, должен вырасти на 4% (Мадуро обещал 8%).
• Добыча главного экспортного товара страны — нефти — снизилась с пика в 3,5 млн б/с до 900 тысяч б/с в этом году. Но это лучше, чем было на пике национализации и изгнания иностранных компаний из сектора. Нефтяной монополией осталась государственная PDVSA.
• Остальная экономика кое-как работает на особой форме мадуровского псевдокапитализма — «стратегических альянсах», а по сути откупах. Суть в том, что государство временно передает национализированную компанию частному оператору (не обязательно национальному), который обеспечивает инвестиции, оборотные фонды и зарплаты, а взамен отдает государству долю натуральной продукции и выручки. Подробнее о том, как это действует, здесь.
• Примерно пятую-шестую часть ВВП Венесуэлы дает даже не теневой, а прямо криминальный сектор — наркоторговля, контрабанда золота и нефтепродуктов. Во внешней торговле на «серый» и «черный» товарооборот приходится 56% экспорта и 78% импорта.
• При Мадуро из страны уехали 7,7 млн человек, или почти четверть населения. В отличие от Украины, без всякой войны. Два года назад МВФ определил происходящее как «самый крупный экономический коллапс невоюющей страны за последние полвека».

Что мне с этого?

Пример Венесуэлы лишний раз показывает, что персоналистские режимы достаточно устойчивы к внешним шокам, особенно если население, привыкшее к патернализму, видит хоть какое-то улучшение.

«В ходе экономического кризиса, тянувшегося с 2013 по 2020 год, президент смог отойти от политики Чавеса, ослабив давление на бизнес, ценовые ограничения и впустив доллар в экономику, — констатирует Bloomberg. — Он выстоял под санкциями США, специально нацеленными на его режим, и поборол Гуайдо, признанного США и другими странами законным президентом».