В одном из главных сюжетов последних лет «ЦБ и Сбербанк» наметился новый сюжетный поворот. По данным Reuters, в правительстве рассматривают вопрос о передаче контрольного пакета акций «Сбера», которым владеет  регулятор, одной из госструктур. На кону — сотни миллиардов дивидендов банка, которые сейчас ЦБ отчисляет государству, но на временных основаниях.

Что случилось

По данным Reuters, схемы передачи 50% плюс одна акция Сбербанка, принадлежащих ЦБ, начали рассматривать в сентябре, а в начале этой недели обсуждение перешло на уровень правительства. Само предложение возникло еще несколько лет назад, но сейчас «идея назрела: он [ЦБ] и мегарегулятор, и акционер», — сказал агентству один из источников, знающий о дискуссиях от руководства Сбербанка. Осенью замминистра финансов Алексей Моисеев рассказывал, что на странность совмещения этих ролей чиновникам указывала еще Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), когда Россия до 2014 года собиралась в нее вступать.

Зампред ЦБ Сергей Швецов в ответ заявил, что регулятор не собирается никому передавать акции Сбербанка, в том числе потому, что сейчас это запрещает закон. На закон Швецов ссылался и летом 2018 года, когда комментировал предложение приватизировать госпакет Сбербанка, высказанное Германом Грефом.

Что важно знать

ЦБ выполняет роль мегарегулятора финансового рынка с 2013 года; источники Reuters не говорят, почему правительство решило заняться конфликтом интересов именно сейчас. Но с прошлого года отношения между ЦБ и Сбербанком стали усложняться: как рассказывали источники The Bell, регулятору не нравится активность в цифровой сфере банка, и так занимающего на многих сегментах финансового рынка доминирующее положение. В конце ноября ЦБ почти открыто раскритиковал экосистему Сбербанка в докладе о конкуренции на финансовом рынке.

Цена вопроса

Контрольный пакет акций Сбербанка дает ЦБ право назначить трех своих представителей в его наблюдательный совет. Но главное — дивиденды.

Как и все госкомпании, Сбербанк доводит размер дивидендов до 50% от чистой прибыли.

• За 2018 год он уже заплатил 43%, или 361,6 млрд рублей.
• К 2020 году планка должна подняться до 50%, а размер чистой прибыли (согласно стратегии Сбербанка) — до 1 трлн рублей.
• В новой стратегии Сбербанка, которая будет принята после 2020 года, к ним могут добавиться и промежуточные дивиденды.

До 2017 года ЦБ получал эти дивиденды и распоряжался ими сам (тогда они, впрочем, были намного меньше — 5,1 млрд рублей в 2015 году, 22,1 млрд в 2016-м). С государством ЦБ уже рассчитывался, выплачивая ему большую часть собственной чистой прибыли — до 2014 года 50%, потом 75%, а с 2017 года — 90%.

Но с 2017 года, после начала триллионных банковских санаций через собственный Фонд консолидации, ЦБ превратился из прибыльного (43,7 млрд рублей в 2016 году) в глубоко убыточный (-435 млрд рублей в 2018-м). Тогда было решено, что дивиденды Сбербанка будут перечисляться напрямую в бюджет (в 2020 году он рассчитывает на 217 млрд рублей, в 2022-м — уже на 280 млрд). Но это решение утверждается заново каждый год отдельным законом.

Немаловажный вопрос — что имеется в виду под "передачей" акций Сбербанка. «Мы не можем у ЦБ взять и отнять то, что есть на балансе», — признавал в октябре в Госдуме замминистра финансов Алексей Моисеев. Каким образом может быть осуществлена такая сделка — пока загадка.

Что дальше

Осенью 2019 года депутаты Госдумы предложили закрепить дивиденды «Сбера» за государством навсегда. Но законопроект был раскритикован не только ЦБ, но и профильным комитетом Госдумы и дальше первого чтения пока не прошел. Эльвира Набиуллина говорила, что ЦБ рассчитывает на доходы от дивидендов Сбербанка в будущем, а директор юридического департамента ЦБ — что лишение регулятора права распоряжаться своим имуществом снизит независимость ЦБ и может негативно повлиять на оценки рейтинговых агентств.

Что мне с этого?

От того, передадут ли дивиденды Сбербанка напрямую в бюджет, в жизни граждан мало что изменится. Но, даже несмотря на то что конечным собственником все равно останется государство, 50% акций крупнейшего банка в стране — важный аппаратный и политический актив: если он сменит владельца, это не может не изменить расклад сил в экономическом блоке власти.